Интервью «ФедералПресс» от 19.06.2018

Олег Григорьевич, вы всегда приезжаете на «Ильменку» на второй, главный день. Успели увидеть фестиваль? Как его оцениваете?

– Нет, не успел. Только оценил, что все готово, чтобы «Ильменка» состоялась. Самое главное: я уверен, что есть хорошие песни, которые мы услышим в этот раз.

Год за годом участвовать в организации такого мероприятия, наверное, сложно? Ведущие оценивают число собравшихся почти в 13 тысяч человек, а бывало и по 40 тысяч.

– Сложно, да. Когда-то люди просто собирались у костра: попели песни, ни у кого не спрашивая, и разошлись. Потом народу стало приезжать много, понадобились средства для организации. Но был комсомол, комсомольцы начали это организовывать, какие-то деньги выделяли, появилась система. Потом комсомола не стало, но появились бизнесмены, которые помнят наши песни, стали потихоньку помогать. Фестиваль вырос еще больше.

Сейчас у бизнесменов дела не очень пошли. Мы остались без комсомола, без бизнесменов, без денег, но тут получили грант. Почувствовали поддержку нашего губернатора: транспорт, какие-то важные вещи, без которых очень непросто. Современная организация очень отличается от первых «Ильменок». Раньше эта телега катилась сама, надо было ее только чуть-чуть подправлять, а теперь приходится переть ее на себе. Все почему-то хотят петь в программе «Голос», выступать на телевидении и за деньги, а у нас все на голом энтузиазме. Я пока эту позицию не понимаю, и без поддержки тут очень сложно. Но власти все-таки стали поворачиваться к нам лицом.

Гостей на фестиваль привозите, подчеркнуто не имеющих отношения к авторской песне. А как сами эти ваши знакомые, друзья, относятся к феномену бардовской песни, к вам лично? Им это не кажется странным? Никакого шоу, никакой подтанцовки…

– Спасибо Господу, что мои песни вызывают какой-то отклик у кого-то. Человека же невозможно заставить относиться ко мне хорошо. Любовь таких людей, как Сергей Урсуляк, Владимир Меньшов – ее нельзя купить. Что я им могу предложить кроме песен? У нас взаимная любовь. Я восхищен тем, что они делают, а они слушают мои песни. И таких людей довольно много. Мне повезло, я знаком почти со всеми людьми, с которыми хотел бы познакомиться. Даже познакомился с теми, о ком и не мечтал.

И чьим фанатом является Олег Митяев?

– Я даже не предполагал никогда, что познакомлюсь с «Boney M», а мы с Лиз Митчел пили водку на Байкале. Как это может быть? У меня перед глазами стояла картинка: в институт физкультуры привезли пластинки «Boney M», давка стояла, все их хотели. Мог я тогда себе представить, что пройдет 20 лет, и я с солисткой буду в палатке на Байкале пить водку? Я же даже не пил тогда, вообще это «Лицедеи» меня совратили.

Ильменский фестиваль, куда съезжаются туристы – это самый знаменитый ваш проект. Но ведь есть и другие программы? На «Ильменке» вот выступают подростки из детской студии.

– Фонд Олега Митяева, если честно, был без меня организован. С моего согласия, да, но я довольно косвенно принимаю участие в его работе. Но всегда – с большим восторгом. Когда на тебя наваливаются эти дети… это какое-то невероятное счастье. Недавно выступал в Златоусте, у детской студии тоже там был концерт во дворце культуры. Выхожу из гримерки, меня обнимает маленький пацан, ему хочется что-то сказать, а сказать нечего… И он выпаливает: «Олег Митяев, от тебя колбасой пахнет!»

Вы рецензируете, просматриваете творчество детей? Ведь песни они поют серьезные, не детские.

– Я их сам с удовольствием слушаю. Считаю, что в жизни вообще должен быть замах, надо задавать планку себе с самого детства. А то пойдет: это я не буду, на это я не отважусь. Надо замахиваться, поэтому мы вместе с детьми много говорим о мечте. Как в песне – «Куда пойти учиться?» И «детские, но взрослые» песни – это путь к большой литературе, это планка, которую надо преодолеть. Мы же по телевизору не видим ничего, кроме рекламы. И я очень рад тому, что дети живут в том числе авторской песней, которая – ступенька к Большой Поэзии. Это не всем дано. Не все способны воспринять Пастернака или Цветаеву. Изящная словесность – это большое наслаждение, но только для подготовленных людей. Мы ходили в зал большой консерватории на концерт, так я высидел только первое отделение, хотя играли лучшие музыканты нашей страны. Но с непривычки это очень сложно, когда нет слов.

Если все так сложно, то какой Олег Митяев счастливее: сегодняшний, который босс, шеф и символ, или тот, который даже не успел стать лауреатом Ильменского фестиваля?

– Вы знаете, счастье – это же что-то неуловимое, неуловимое мгновение. Я раньше часто сетовал: какая бестолковая судьба! Зачем-то я пошел в монтажный техникум, закончил его, сходил в армию, научился разбирать автомат Калашникова. Потом, опять зачем-то – институт физкультуры с отличием, потом ГИТИС имени Луначарского. Фактически 16 лет я занимался тем, что мне в жизни не пригодилось. Я думал: что я делал эти 16 лет?! Но мудрая судьба, как я сейчас понимаю, специально так распорядилась. Ты давай, сначала изучи сопромат, пойми, что техническая часть жизни, катоды-аноды, реостаты – не твое. Потом в армии твою гордыню как-то уравновесят, потом пойдешь заниматься физической подготовкой организма: анатомия, физиология, методика физвоспитания, все виды спорта. Зачем-то я прыгал в высоту спиной вперед, делал поворот сальто в плавании, это очень сложный элемент. Зачем мне все это надо? А потому что судьба сказала: ты должен это изучить. А потом – давай духовную часть подтянем, и поэтому – государственный институт театрального искусства. Я зачем-то учился там вместе с Михаилом Евдокимовым. А параллельно я еще женился-разводился-рожал. И потом уже мне сказала судьба: а теперь пиши!

То есть 16 лет копили жизненный опыт, чтобы писать песни?

– Я не понимаю, почему мне выпала именно вот авторская песня. Это, наверное, сверху дают. Я всегда мечтал писать новеллы, в прозе: какие-то рассказы, зарисовки. Мне само слово очень нравится: новелла. И песни получаются похожие на новеллы: все эти «Не наточены ножи», «Она такая же москвичка, как была». Это все рассказы о каких-то людях, об их судьбе.

Ильменский фестиваль все-таки ассоциируется у большинства с туристическими песнями – вроде «Подари мне рассвет у зеленой палатки». А у вас – темы социальные, городские, философские. Почему после «Таганая» ничего не было «таганайского»? Вас поклонники не упрекают?

– Так у меня в жизни туризма было ровно столько, сколько песен об этом. По сути, один-единственный «Таганай» и написался.

То есть вы с рюкзаком никуда не ходите?

– Я об этом мечтаю. Тот восторг, те ощущения, когда поднимаешься, и открывается этот простор… Непогожий день с мелким дождичком, а ты физически работаешь, и ноздрями втягиваешь запах хвои, воздух, озон. Если у человека не было такого в жизни, он просто несчастный человек. Я недавно пытался сводить детей на Таганай (имеются в виду воспитанники детской студии Олега Митяева – прим. «ФедералПресс»). Но это сейчас настолько сложно стало: страшная ответственность, клещи, опасность. В наше время было проще. Сейчас если пойти, то только если каждый ребенок пойдет с родителями. Да, сложно, но это обязательно надо каждому испытать.

То есть все-таки туризм — в массы?

– Отказываться от туризма я не намерен, это очень здорово. Правда, я сам сейчас скорее международный турист, я объехал уже почти весь мир. И это очень странно, непонятно как авторская песня всюду проникает. Вот мои друзья, группа «Лицедеи» – у них все ясно, им никакого языка не надо, они всюду свои. А для меня… Перевели песни на французский, немецкий. Осталась одна Австралия. Я хотел съездить туда, проводить Федора Конюхова в его полет на воздушном шаре. Но полет все откладывался и так я и не собрался.

Но ведь не песней единой жив человек?

– Конечно. Выпустил недавно книгу «Папины рецепты». То есть не я выпустил, а мы вместе с сыном, который учится на повара. Я написал, с кем когда-то встречался, что мы ели и пили, а он приложил к этому рецепты. Это и Китай, и обе Америки, и Франция, вообще вся Европа, Дальний Восток, Япония. Я когда это перебрал, то понял, что это невероятно – столько проехать!

И столько съесть…

– О да! Большой привет всегда передаю Писареву Анатолию Ильичу, декану в институте физкультуры. Он как-то сказал нам, когда готовили новогодние «Огоньки»: я был в семи странах. Италия, Франция, Польша, Болгария… Я тогда просто захлебнулся от зависти: как, человек был в таких странах! И первая моя поездка в 1979 году – это была Италия. Рим, Помпея, Мальта – спортивная делегация от института. Но, возвращаясь к тому, о чем говорили раньше, я выяснил, что сам я по складу не турист, даже международный. Съездить, посмотреть, повосхищаться стоит для того, чтобы понять: и у нас хорошо! Просто если это сказать голословно, то вам не поверят. Надо попробовать на собственном опыте.

Фото Степана Дмитриева

Источник: http://fedpress.ru/interview/2070805